Маркус Гронхольм, Харри Рованпера и Роберт Рид отдали дань уважения бывшему директору Peugeot Sport Коррадо Провере.
Практически всю свою карьеру харизматичный итальянец провел во французской компании. Именно он был человеком, ответственным за возвращение Peugeot из Формулы 1 в чемпионат мира по ралли с программой 206 WRC.
В центре той кампании находился Маркус Гронхольм, выигравший за рулем 206 WRC оба своих чемпионских титула.
«Я помню Коррадо как человека, который всегда обнимал нас, – рассказал финн в беседе с корреспондентом портала DirtFIsh. – Он был хорошим парнем. После его ухода на пенсию мы поддерживали связь и переписывались, пусть и не так часто, и в начале этого года я получил от него письмо.
Помню, что сказал жене: "Эй, мы должны съездить во Францию, надо бы снова повидаться с Коррадо..." Но жизнь всегда так загружена, и ты всё время думаешь, что, конечно же, съездишь и, конечно же, успеешь. А теперь уже слишком поздно. Мне жаль, что так получилось. Это грустно.
Коррадо всегда был тем парнем, который стучал по столу. Помните эту историю с водяной помпой, после которой он сказал: "Сдадимся ли мы? НИКОГДА!"
Мы с ним были очень похожи. Мы могли разогнаться от 0 до 110-ти за миллисекунды. Иногда я мог сильно вспылить, когда машина не работала, а он мог вспылить и за своим столом! Но он всегда был человеком, который хотел, чтобы все были счастливы».
Гронхольм признает, что решение о переходе в 2004 году на Peugeot 307 WRC с четырехступенчатой коробкой передач привело его к конфликту с командой.
«Коррадо всегда говорил нам, что машина хороша, что с ней нет проблем, – сказал он. – Когда мы начали ездить с четырьмя передачами, это было странно. У всех остальных было по шесть, а у нас – четыре.
А поскольку крутящий момент двигателя огромен, ты всегда знал, что коробка передач скоро сломается. И я ехал, атаковал, атаковал, атаковал, всё время мчал на безумной скорости, чтобы гарантировать, что окажусь впереди, когда коробка передач сломается.
Помню, мы проехали "Оунинпохью" только с тремя передачами – четвертая у нас "выпала". Тогда я сказал Коррадо: "Нам нужны только три!"
Когда он уходил на пенсию в Швеции (в 2005-м), я очень хотел сделать ему хороший подарок к выходу на пенсию. Я хотел подарить ему победу, но допустил глупую ошибку и сошел на последних спецучастках. Обидно, было бы здорово, если бы он получил эту победу.
Коррадо, Коррадо, с ним у меня связаны хорошие воспоминания. Он был моим боссом, который стал моим другом».
Та же история произошла и с партнером Гронхольма по команде – и его соотечественником – Харри Рованперой.
«Я никогда не сказал бы о Коррадо ничего плохого; он был хорошим человеком, – говорит финн. – В команде он был бизнесменом: иногда ему приходилось принимать жесткие решения, но он делал это из лучших побуждений. Мне он нравился, и мы почти всегда очень хорошо ладили.
Когда вы видели его, то всегда могли увидеть и его гаванскую сигару – они были неразлучны! Он страстно болел за команду и за Peugeot. Я не знаю, существуют ли еще сегодня такие руководители команд. Это был человек с большой буквы – таким я запомнил Коррадо».
Роберт Рид пришел в команде Peugeot в 2002 году, сразу после того, как вместе с Ричардом Бёрнсом стал чемпионом мира с составе Subaru.
«Именно Коррадо был тем, кто договорился с Ричардом, – вспоминает вице-президент FIA по вопросам спорта. –Думаю, у них были общие точки соприкосновения: ему понравилось, что Ричард начинал свою карьеру с Peugeot. Они нашли общий язык. В основном.
Коррадо сделал так, чтобы мы стали желанными гостями в команде. По сравнению с Subaru это было совершенно другое место. Коррадо был настоящим представителем Peugeot, он работал в маркетинге и PR и честно прошел свой путь в компании.
Такой человек с опытом работы в маркетинге на уровне директора Peugeot Sport, управляющего программой WRC – это очень ценно. Без него, возможно, программа 206 WRC даже не началась бы. Он был страстным поклонником марки и, как он часто напоминал нам, с гордостью носил льва на груди. Это придавало команде реальную силу.
Он был очень хорошим человеком, и я с удовольствием вспоминаю время, проведенное с ним и Жан-Пьером [Николя]. Узнать, где находится Коррадо, было несложно – достаточно было посмотреть вверх, чтобы увидеть облако сигарного дыма. Но обычно он всегда сидел за своим столом с радиоприемником и экраном хронометража перед ним».
